Иса, пожалуйста, расскажи как ты пришёл в профессию? Сколько по времени (если уместно так сказать) занял твой путь? Ведь определенно, что твой путь был не так прост. Расскажи, с какими сложностями ты сталкивался?
Если вообще говорить о профессии - то я сначала пришёл в литературу, а не в журналистику. Начал писать рассказы на чеченском языке, а потом уже на русском. Это было в 2003 году.

Моё родное село Комсомольское, было полностью разрушено, нам всей семьёй пришлось бежать оттуда. Я жил в Урус-Мартане, у родственников.

Знаешь, есть такой чеченский поэт - Умар Ярычев. Он тоже был беженцем в Урус-мартане. Мы с ним совершено случайно встретились в редакции газеты «Маршо» (это Урус-мартановская районная газета). Ярычев организовал там литературный кружок, «ТОМ» - творческое объединение молодых. В нём собирались люди, которые что-то пытались писать.

И я тоже, раз в неделю, приходил к ним. Показал Умару некоторые свои вещи. Он сказал, что они очень достойны обнародования. И, тем самым, окрылил меня к дальнейшему творчеству.

Я позволил себе больше писать и показывать товарищам по ТОМу. До этого, я лет 15-20 писал "под сукно", но скрывал это от людей. Потому что мне было неудобно...

Фото - из личного архива Исы Закриева

Почему неудобно?
Мне казалось, что кто-то может "подколоть" меня, посмеяться надо мной, над тем, что я писатель... ну это же не совсем серьёзное дело считается у чеченцев. В советские времена и до советских времён - кто были чеченцы? Это либо животноводы, либо строители - в общем люди, которые занимаются чем-то серьёзным и полезным. В нужный момент - они воины. А в мирное время что-то выращивают, строят.

То есть что-то ощутимо созидают?
Да. А вот что-то писать, с бумагой возиться… это как-то не совсем. Это в ментальности чеченцев отложило некий отпечаток. До 2000х годов он ощутимо влиял на поведение людей, которые хотели бы писать. Да и сейчас есть люди, которые что-то записывают, но другим показать боятся. Они не хотят чтобы над ними иронизировали.

А кто те люди, которые могли осудить - это родственники, знакомые, односельчане?
Родственники, знакомые, односельчане. Все. Люди, не связанные с творчеством. Они могут высмеять. А для творческого человека, тем более начинающего, высмеивание - это всё равно, что смеются над его ребёнком.

Представь, родился ребёнок - с дефектом. Но для родителей он всё равно самый красивый и любимый. И в литературе также - ты что-то пишешь, конечно, может это и не шедевр, но ты любишь то, что написал. Ребёнка, за его недостатки, публично критиковать не будут, а с произведением дело другое. Его могут высмеять. Такое психологическое давление незримо присутствует.

Только в 32 года я показал своё первое произведение. И мне повезло, что я показал именно Умару Ярычеву - человеку, понимающему как к этому относиться. Сейчас я понимаю, что он очень правильно поступил по отношению ко мне и благодарен ему.

Даже если это и не было тогда таким законченным, хорошим произведением, он сказал: «Ты можешь! Давай, давай!». Окрылил меня и я начал относиться к творчеству серьёзнее.

В 2003 году Ярычева пригласили работать начальником отдела книгоиздания Министерства печати. И он меня пригласил туда на работу. Получается, с февраля 2003 года, я работаю в системе СМИ, именно в Министерстве печати. Проработал там три года.

За это время я поступил заочно на отделение факультета журналистики Ростовского экономического университета (РИНХ он называется). Окончил его и с тех пор я дипломированный журналист.

В 2006 году, я ушёл из Министерства и начал работать в газете. Как обычно, бывает - человек сначала в газете работает, потом в Министерство идёт. У меня же получилась история наоборот. Но, так как ситуация у нас была послевоенная, поэтому не имея опыта, мне пришлось работать в Министерстве. Честно говоря, мне очень не хватало корреспондентского опыта, опыта работы в газете.

Ко мне приходили люди с двадцатилетним стажем работы в журналистике, в газете - я должен был не просто с ними на равных разговаривать, а быть более знающим. Ведь считается, что в Министерстве человек должен знать намного больше, чем главный редактор газеты. У нас же было наоборот. Мне было несколько неудобно. Поэтому с тех пор, я начал учиться - учиться журналистскому делу, корреспондентскому делу, писать материалы в газеты, журналы.

Фото - из личного архива Исы Закриева

Ты сам находил, куда тебе писать (в какие газеты, журналы) или кто-то советовал?
Чаще всего, я сам находил. Это сейчас, не особо модно в газетах публиковаться, а тогда люди приходили и просили: «Напиши вот про того, про этого или про меня»

Просили поблагодарить, написать статью или интервью записать (в знак благодарности) - про врачей, строителей. Сюжетов было очень много. Даже будучи сотрудником Министерства, я писал в газеты и учился писать. Вот так я и попал в журналистику.

В 2014 году меня назначили главным редактором Грозненской городской газеты «Столица плюс». Так получилось, что я работал и в информационном агентстве, и в журнале, и на телевидении, и на радио. Естественно - сам журнал создавал, сам газету открывал, то есть все этапы, после этого, я уже прошёл. В газетном деле могу сказать, что многое понимаю.

А как в писательство, в написание книг пришёл?
Писательство у меня началось ещё в третьем классе. Я очень хорошо писал сочинения. И до 10 класса у меня по сочинению всегда были одни пятёрки. Мне это легко давалось. Просто дай тему – я напишу. А после… мне кажется, что желание написать и то, что ты много книг прочитал – это вещи взаимосвязанные. Моё же детство прошло с книгами. Ведь не было гаджетов, а если мультик по телевизору покажут, то его надо было неделю ждать. А сейчас диск вставил или в интернете нашёл – смотри сутками.

И вся наша дружба и наши приключения были связаны с книгами. Мы могли с героями этих произведений уходить куда-то на 40 лье под воду или в космос, или на необитаемый остров. И вот острое желание писать…появилось после армии, после того, как мне 20 лет исполнилось. Была у меня такая штука – что-то, в два часа ночи, могло меня разбудить. У меня тряслись руки (прям, как у наркомана, руки дрожали и ломка начиналась) и я понимал, что я срочно должен что-то записать. Целая тетрадь записей была.

Мне было много лет, когда я начал писать книги. Вот если бы я начал писать раньше, в 15-16 лет, то уже несколько книг было бы...а сейчас, в 50 лет, у меня пока лишь одна книга вышла и вторая готовится к выпуску.

А твои старые записи сохранились?
Нет, всё сгорело в войну, все эти записи. Наверно это и есть вдохновение. Оно могло прийти в любой момент - и ночью, и днём, и в любое время. Сейчас я понимаю, что это великое состояние. К сожалению, у меня сейчас такого не бывает. Наверно рутина поглотила.

Как ты сейчас пишешь? Выделяешь какое-то время себе, например: с утра, с 10 до 12 я пишу, или как-то между делом?
Нет. Свои маленькие рассказики я пишу в машине. Мне с работы до дома ехать примерно час. Сын за рулём, я рядом сижу. В это время я пишу. Этот час - это творческий час, это время, когда меня никто не беспокоит. Ни звонков друзей, коллег, родственников - все едут домой, либо заняты своими делами. Сын за рулём, за дорогой следит. И у меня есть собственное пространство, в которое никто не вторгается, в эти час–полтора, а я просто сижу и творю.

О чем? Вот знаешь, иногда сидишь и возникает какая-то мысль. Я эту мысль в телефоне, в заметках, скорее записываю. А вечером, по дороге домой, я эту мысль развиваю и записываю - так появляются мои рассказики.

Это ведь очень интересное выражение своих мыслей – маленькое произведение, маленький рассказ, в котором есть всё, в котором полностью раскрыт сюжет. Ты в тренде)
Да)) Сейчас люди не читают большие произведения. Я понимаю, что если на три страницы напишу – то никто не дочитает. Поэтому я всё сжал, всю «воду» выжал оттуда и несколькими штрихами выразил одну мысль. Именно одну мысль попытался донести.

Не надо напрягаться, сидеть и долго читать. У меня в рассказах всего 3-4 предложения, их с удовольствием читают, потому что они короткие. Сейчас время короткого рассказа. Жизнь очень ускорилась.

Фото - из личного архива Исы Закриева

Фото - Наталья Казарина